Contact us
ZH 中文
EN English
EN PageJP 日本語
JP PageRU Русский
RU PageContact
tiffanygonzalez0814@gmail.com
Contact us
ZH 中文
CN PageEN English
EN PageJP 日本語
JP PageRU Русский
Девять вопросов к Шаньдунской экспериментальной средней школе. Стала ли школа убийцей? Пожалуйста, ответьте!
Этот документ, написанный обеспокоенными выпускниками, студентами и преподавателями Шаньдунской экспериментальной средней школы, поднимает серьёзные этические, образовательные и институциональные вопросы после трагического самоубийства учительницы химии Юй Фэнцзюань 20 мая. Автор рассматривает этот инцидент не как отдельную трагедию, а как кульминацию многолетнего системного упадка и морального разложения внутри школы.
Что делает эту ситуацию ещё более ироничной и душераздирающей — так это то, что весь контент, связанный с трагедией Юй Фэнцзюань, включая онлайн-поминания, слова скорби и любую информацию о случившемся, исчез с основных китайских социальных и медиаплатформ. А вот что до сих пор можно найти в интернете — это следы её официальных достижений: её блестящее резюме всё ещё доступно на официальном сайте Шаньдунской экспериментальной средней школы (и до сих пор не удалено администрацией), отчёты о её примерных открытых уроках, а также публичное уведомление 2014 года, в котором сообщалось, что она успешно прошла строгий конкурсный экзамен на государственную службу и попала в шорт-лист кандидатов в это престижное учебное заведение. Дочитав до этого места, трудно поверить, что Юй Фэнцзюань — выпускница 2014 года, полная страсти к преподаванию и любви к ученикам, с надеждой и энтузиазмом смотревшая на свою будущую карьеру в Шаньдунской экспериментальной школе — могла бы даже представить, что её ждёт 20 мая… и кем она станет в глазах школы сегодня.
На данный момент нас наполняют ещё более глубокая скорбь и возмущение за Учителя Юй Фэнцзюань — и не только из-за множества препятствий, ограничений и подавления, которые школа сейчас навязывает своим учителям, ученикам и выпускникам, но и из-за её использования незаконных методов: включая незаконное получение личной информации пользователей из интернета и принудительные контакты с ними с применением как мягкого, так и жёсткого давления. Что ещё ужаснее — в попытке полностью подавить последствия смерти Юй Фэнцзюань в самом корне, школьные власти не колебались, чтобы прибегнуть ко лжи — фабрикуя истории, распространяя их среди нынешних учеников и даже используя анонимные аккаунты (возможно, нанятые тролли), чтобы продвигать откровенно ложные версии событий. Сначала официальная версия школы гласила, что Юй Фэнцзюань вовсе не умерла. Затем история изменилась: якобы старшеклассница покончила с собой из-за давления учёбы, а Юй умерла от сердечного приступа. Позже версия вновь «обновилась»: старшеклассницу поймали на списывании, и когда школа поручила Юй сообщить ей о наказании, та не выдержала и прыгнула, а Юй, потрясённая этим, якобы скончалась от сердечного приступа. Нужно признать — фантазия у Шаньдунской экспериментальной школы действительно выдающаяся. Их рассказы достойны участия в местном союзе писателей. Но перед лицом неопровержимых фактов и доказательств — могут ли школьные власти по-прежнему отрицать истинную причину смерти Юй Фэнцзюань… или даже сам факт её смерти?
Как престижная школа, приверженная образованию и воспитанию талантов, как ключевое звено в системе подготовки к высшему образованию, как самое известное среднее учебное заведение в городе с 4-тысячелетней историей и в мощной провинциальной столице — разве Шаньдунская экспериментальная школа не понимает, ради кого она существует? Конечно же, ради учеников. А тех, кто призван их обучать, зовут учителями. Однако, стремясь скрыть правду, школа создала противоречивые и вымышленные истории — и тем самым проявила не только полное равнодушие к жизни и смерти преданного учителя, прослужившего более десяти лет, но и поразительное безразличие к самим ученикам. В школьной версии событий ученики стали просто расходным материалом — сюжетными инструментами: то их обвиняют в самоубийстве, то в списывании и отсутствии раскаяния, то в том, что их «проблемные» родители вмешивались через связи. Какая школа придумывает самоубийство ученика и превращает смерть учителя в литературный сюжет? Можно ли сказать, что такая школа хоть сколько-нибудь любит своих учеников или учителей? Недаром автор слышал, как один преподаватель, ведя урок на тему «любовь», оказался в тупике, когда ученики спросили: что такое любовь? Любить свою профессию — это любовь? Быть учителем — это форма любви? Перед лицом такой кровавой, жестокой реальности, перед таким бесчеловечным отношением к ученикам и учителям — как можно было ответить на этот вопрос? Как можно было любить? Когда-то эта школа была местом, куда ученики возвращались преподавать после окончания; где дети выпускников снова становились её учениками, продолжая традицию в двух, а то и трёх поколениях. Но какое глубокое чувство могут сегодня испытывать к ней учителя и ученики? Если школа начала ненавидеть своих учеников и учителей — что тогда осталось? Какое образование может дать такая школа? С момента своего основания в 1948 году, за 77 лет Шаньдунская экспериментальная школа пережила войны и мир, политические бури и многочисленные реформы образования. Иногда она теряла кампус и даже имя, но никогда не прекращала стремиться к просвещению, став в итоге образцом как академического, так и нравственного совершенства. Теперь же эта трагедия — беспрецедентная в её истории — стала не только самой жестокой и тяжёлой, с какой школа сталкивалась, но и той, что ставит под сомнение: сохранила ли она хоть какую-либо моральную целостность и право считаться примером для подражания? Нам остаётся только спросить: если всё будет продолжаться в том же духе — останется ли кому прийти ей на смену? «Подозрительное исчезновение» публикаций в память об учителе Ю и статей на Zhihu, «подозрительное сохранение» её официальных следов в интернете, «подозрительные противоречия» между различными вымышленными версиями событий — все эти так называемые «совпадения» вполне могут быть результатом угроз со стороны отдельных лиц внутри школы. Говорят, что некто однажды хвастался публично перед учениками и преподавателями: 1. «Любого, кто напишет негативный комментарий о школе в интернете — даже на зарубежных сайтах — можно вычислить за три минуты.» 2. «Даже звонки на горячую линию мэра 12345 можно отследить и узнать, кто звонил.» 3. «Если не подчинишься указаниям — уволю.» Подобные заявления — некоторые из которых граничат с нарушением закона — сами по себе уже вызывают тревогу. На деле, за последние десять лет Шаньдунская экспериментальная школа занималась слепым расширением: открывались новые кампусы, резко увеличивался набор учеников, множились штатные единицы преподавателей. В результате у школы появилось множество мест, куда можно было «сослать» или «изгнать» тех учителей, которые высказывали недовольство или считались «проблемными». Фактически, если взглянуть на преподавательский состав на официальном сайте школы, можно заметить, что некоторые учителя, проработавшие там долгие годы и ещё не достигшие пенсионного возраста, были бесшумно удалены из списка. Учитывая всё это, трудно не поверить, что те материалы, которые мы наблюдаем — от цензуры до запугивания и давления — вовсе не пустые слухи. А если люди выбирают молчание из страха перед угрозами, принуждением или манипуляциями — то что остаётся от духа и силы, которые когда-то заложила в нас старая Экспериментальная школа? Разве всё это не становится иллюзией? Не думайте, что никому не важно. Всё ещё есть те, кто искренне переживает за эту школу, за своих младших товарищей, за учителей, которые их учили — а может, даже за тех, кто не учил, но был рядом. Справедливость и истину невозможно стереть парой фраз или кликов мышки. Какой была Шаньдунская экспериментальная средняя школа раньше? Насколько глубокой была гордость и любовь, которую испытывали к ней ученики и преподаватели? Те, кто пришёл в школу в последние годы — будь то учителя или учащиеся — вряд ли могут это по-настоящему понять. Сегодняшним ученикам трудно представить, что даже выпускники 12-х классов раньше не проводили ни минуты занятий по выходным. Им не понять, что в 10-х и 11-х классах не было ни вечерних самоподготовок, ни дополнительных занятий. Им трудно поверить, что после уроков ученики не спешили домой, а активно участвовали в клубных мероприятиях — на уровне вовлечённости и свободы, который и многим университетам не снился. Им неведомо, что мобильные телефоны и другие электронные устройства были разрешены на территории школы, если не мешали учёбе, чтобы поддерживать связь в экстренных ситуациях. Им сложно представить, как много студентов, поступивших в вузы, с удивлением говорили: «Жизнь в старшей школе была лучше, чем в университете» — мысли почти невозможные в сегодняшней атмосфере жёсткого давления, царящей в так называемой «Четырёхпровинчатой модели». И самое поразительное: несмотря на всю эту свободу и благополучие, Шаньдунская экспериментальная неизменно занимала лидирующие позиции по академическим результатам в Цзинане — превосходя даже те школы, которые жёстко копировали «модель Хэншуй» из Хэбэя — будь то на вступительных экзаменах в вузы, по особым программам приёма, в олимпиадах или международных заявках. Почему быть учеником этой школы было поводом для такой гордости? Почему люди начинали своё резюме именно с среднего образования? Почему, встретив выпускника школы даже за горами и морями, человек чувствовал мгновенную связь, как с родным? Потому что школа действительно была особенной. Это было не просто место, где натаскивают на экзамены, не временное «депо» на три года, не заурядная средняя школа. Это была незаменимая глава в жизни — та самая «предыстория», без которой, как писал Ницше, не мог бы существовать сегодняшний «ты». Это было начало превращения личности, место, где ты рос, расправлял крылья и становился собой. Это была сцена, на которой зарождались дружба, душевные связи, а порой — и любовь на всю жизнь. Это было первое пространство, где ты по-настоящему выражал себя — и где тебе действительно давали возможность самому строить своё будущее. А какой является Шаньдунская экспериментальная средняя школа сегодня? Это место, где учеников 10-го класса с самого начала заставляют посещать дополнительные занятия по вечерам и в выходные — бесконечное море тестов и изнурительных экзаменационных тренировок. Это класс по типу «паноптикума», где каждое движение ученика фиксируется под надзором камер. Это школа, где внеклассные мероприятия и научные фестивали стали пустой формальностью, проведением «для галочки». Это школа с жёстко стратифицированными классами — где ученики делятся на «быстрые» и «медленные» потоки, так называемые «ракетные классы», и ранжируются по «академической ценности» — меритократия в её самом холодном и беспощадном виде. Это место, где учащимся запрещено создавать собственные группы в WeChat или QQ, что сравнивается с системой надзора в стиле «Штази». Это школа, где на трёхдневные национальные праздники даётся лишь один выходной, а учителей вынуждают работать семь дней в неделю, одновременно урезая им годовые бонусы — систему, сравнимую с «Освенцимом» для преподавателей и учеников. Несмотря на расширение бренда — создание новых филиалов и сателлитных кампусов, рост в 4–5 раз по числу учеников — академическая успеваемость и репутация школы пошли на спад, и теперь она копирует те малоизвестные школы, которые раньше пытались подражать ей самой. Да, вы изменились, и кто-то, возможно, скажет, что вы «проснулись». Но что вы при этом приобрели? Название «рай для старшеклассников» уже может и не иметь значения. Но как насчёт статуса безоговорочной школы №1 в городе? (О провинции я и не говорю — разрыв слишком велик.) Что стало с гордостью и эмоциональной привязанностью учеников? С преданностью и признанием со стороны учителей? Что стало с жизнью Юй Фэнцзюань — живой женщиной, когда-то посвятившей себя этой школе? Что именно ты приобрела, Шаньдунская экспериментальная?
Естественно, найдётся немало голосов, возражающих против мнений, выраженных в этой статье. Мы уже видели в других местах, как некоторые родители и ученики комментировали недавние изменения в Шаньдунской Экспериментальной школе: «Раньше школе было тяжело с родителями, теперь тяжело с учениками». Подразумевается, что, перетерпев три года страданий, можно добиться лучших результатов, чем раньше. Другие наверняка скажут: «Вы только поднимаете проблемы, не предлагая решений — это просто деструктивно». Мы отвечаем на оба этих часто повторяющихся возражения. Во-первых, как уже говорилось ранее, несмотря на то, что успеваемость школы немного восстановилась по сравнению с тремя-четырьмя годами назад, если посмотреть на десятилетнюю перспективу, она на самом деле катастрофически и неуклонно снижается. Многие ученики и родители это осознают: в последние годы Шаньдунская Экспериментальная уже уступает ряду школ в других городах — мысль, которая десять лет назад казалась бы немыслимой. Да, сегодняшняя школа заставляет страдать и учеников, и учителей, а её небольшие успехи можно назвать лишь «утолением жажды ядом». Если Шаньдунская Экспериментальная не решит свои фундаментальные проблемы, она вскоре превратится в одну из тех некогда знаменитых, а ныне забытых школ — бывших элитных, но скатившихся до «второго эшелона» по поступлению в университеты. Суть проблемы проста: чрезмерное расширение. Массовое увеличение набора. Новые кампусы. Филиалы. По сравнению с десятью годами назад, число учащихся удвоилось или утроилось. Спрошу вас: если бы Гарвард, Йель, MIT или Стэнфорд увеличили приём студентов до 200 000, смогли бы они сохранить своё качество и мировые позиции? Или ближе к дому — если бы Цинхуа и Пекинский университет внезапно приняли по 100 000 студентов каждый, остались бы они элитными вузами среди «985 университетов» Китая? Вряд ли. Когда мои родители учились, вся Экспериментальная школа насчитывала всего четыре класса, плюс один отборочный провинциальный. С таким масштабом и качеством учащихся, как она могла не быть лидером провинции? Даже в моё время на основном кампусе было около 20 классов и лишь один небольшой интернат-филиал на востоке. Тогда, в Цзинане, кто мог сравниться с нами? А теперь — сколько у школы кампусов? Сколько филиалов и классов в целом? И сколько учеников? Я не утверждаю, что исходный уровень ученика определяет всё, но при таком неконтролируемом расширении как можно сохранить качество образования? Откуда у школы уверенность, что всех этих новых учеников можно действительно воспитать и преобразить? Сегодня, в погоне за коммерческой выгодой и ради карьерного роста отдельных лиц, школа приняла политику тройного расширения — расширения набора, инфраструктуры и влияния. В результате, школа стала не более чем трамплином и личным «кладом» для карьерного продвижения отдельных чиновников. Достигнув желаемого повышения, они хлопают себя по плечу и уходят, а учителя и ученики остаются разбираться с последствиями. Такая недальновидная стратегия, жертвующая долгосрочным благом ради краткосрочной выгоды, может погубить эту почти 80-летнюю престижную школу, превратив её в моральную и профессиональную пустоту, недостойную своего когда-то славного имени. Мы надеемся, что ответственные за это люди осознают реальность и остановятся, пока не стало слишком поздно. А если не могут — пусть уступят место другим, вместо того чтобы цепляться за некогда золотую институцию ради собственных регалий. В 2016 году, вскоре после того как я покинул свою альма-матер и стал студентом университета, я написал статью под названием: «Критикуя свою альма-матер — статья, которую я не хотел писать» (опубликована в QQ Space, набрала более 100 000 просмотров). Я написал её потому, что моя школа — та самая, которая когда-то гордилась своей «ориентацией на ученика» и миссией «создавать безграничные возможности для самостоятельного развития студентов» — начала проводить строгие дисциплинарные проверки по таким мелочам, как смешивание летней и зимней формы или ношение формы не по сезону. Я писал эту статью с тяжёлым сердцем, потому что почувствовал перемену: раньше школе были важны принципы и нормы дисциплины — а не эти мелкие, бессмысленные правила, не имеющие ничего общего с воспитанием достойного человека или успешного ученика. Эта статья вызвала бурную реакцию, собрав как много поддержки, так и ещё больше критики. Многие мои старшие и младшие товарищи по школе не поняли и не поддержали меня. Они считали, что я «порочу золотую репутацию» нашей школы. Некоторые из моих одноклассников и друзей тихо удалили меня из друзей, заблокировали или насмехались за моей спиной. Конечно, мне было больно — отчасти потому, что люди не поняли моей искренности, а отчасти потому, что, видя происходящее, я не имел силы остановить это. Это напоминает мне древнекитайскую историю: после того как Чжоу, последний правитель династии Шан, взошёл на престол с большими надеждами, его советник Цзи Цзы однажды заметил, что тот заменил бамбуковые палочки на слоновые. Цзи Цзы немедленно предостерёг: «Шан долго не продержится». Потому что если ты ешь слоновыми палочками — скоро захочешь золотую и нефритовую посуду, затем — диковинные деликатесы, шёлка, повозки, лошадей, дворцы… В конце концов, династия Шан и правда пала из-за излишеств царя Чжоу. Отсюда и выражение: «увидеть большое в малом». К сожалению, хоть я и распознал эти ранние признаки трансформации Шаньдунской Экспериментальной, один блог-пост не мог остановить продолжающееся падение школы. Тогда люди лишь отмахивались: «Что за шум?» «Ты слишком остро реагируешь». «Ты слишком драматизируешь». Но теперь — то самое «большое» наконец-то случилось. Безвозвратно ушла драгоценная человеческая жизнь. Учительница, которая искренне и глубоко любила Экспериментальную, ушла навсегда. Упадок! Я должен использовать именно это слово. Говорят, падение Люцифера было нисхождением к человечеству. Но твоё падение, Шаньдунская Экспериментальная школа, — это удаление от тех, кто ближе всего к тебе: от твоих учителей и учеников, — и ты всё дальше отдаляешься от них. В 2016 году ты начала вводить мелочные правила — наказывать учеников за то, что они стояли вне белых линий на линейке или носили форму не по сезону. Мы промолчали — ведь такая мелочь могла быть проигнорирована или оставлена на усмотрение. В 2018 ты начала проводить «добровольные» дополнительные занятия после школы и по выходным. Мы промолчали — потому что снижение успеваемости, казалось, оправдывало гибкость. В 2020 ты установила камеры видеонаблюдения по всей школе и запретила использование электронных устройств. Мы промолчали — ведь зависимость от телефонов действительно может мешать подросткам сосредоточиться. В 2022 ты отменила научную ярмарку и все студенческие клубы. Мы снова промолчали — думая, что в эпоху «учебного давления» и немного внеучебной активности — уже благо. И вот уже 2025 год — и наконец-то кто-то умер. Не импульсивный подросток, а центральный преподаватель, выдающаяся женщина, проработавшая в школе более десяти лет, которая решила покончить с собой публично — на территории школы. Можем ли мы продолжать молчать? Мы видели, как ты шаг за шагом погружалась в упадок: — от школы, где ученикам предоставлялось безграничное пространство для саморазвития, — до элитного учреждения, одержимого успеваемостью и мелочной дисциплиной, — затем в «пароварку» экзаменационного давления, копирующую худшее из системы «Четырёх провинций», — затем в бесчувственный, обыденный «заводской цех», — и теперь... в место, которое фактически стало местом казни. Если бы это был всего лишь эмоциональный поступок молодого ученика — мы, возможно, ещё могли бы колебаться, прежде чем обвинять. Но это была учительница — ветеран, уважаемый педагог — чьё решение, как уже описано, было плодом глубокого, осознанного размышления. Разве кто-то ещё может утверждать, что эта трагедия не касается лично его? Как ещё можно остановить твоё падение? Это — первый человек, «убитый» Шаньдунской Экспериментальной школой за её 77-летнюю историю. Сколько ещё последует? Если ничего не изменится — или, что хуже, если всё продолжит ухудшаться — и бремя на учеников и учителей будет только расти… Да, ученики уйдут через три года. Но смогут ли «выпуститься» и сбежать учителя? Сегодня учителя работают вдвое больше, чем мы в своё время — Удвоились ли их зарплаты? Вернули ли им выходные? Где они могут выплеснуть своё накапливающееся напряжение? Теперь ученики и учителя — просто два шестерёнчатых звена в гигантской, синхронизированной экзаменационной машине? Это твой финальный упадок — Ты убиваешь всех — если не тела, то души. Покайся. На данном этапе слов уже недостаточно. То, к чему мы готовимся — вместе — это открытый вызов Шаньдунской Экспериментальной средней школе, которую мы когда-то глубоко любили, которая была частью нашей жизни, но которая теперь деградировала и, возможно, даже сознательно привела к гибели человека. Это не только требование справедливости от имени учительницы Юй Фэнцзюань, но и требование ради нынешних учителей и учеников, а также ради будущих поколений. Какова будет их судьба — быть раздавленными в условиях упадка или возродиться на краю пропасти? Мы призываем официальную администрацию Шаньдунской Экспериментальной средней школы публично ответить на следующие вопросы: 1. Продолжала ли Юй Фэнцзюань, в последние дни своей жизни, преподавать на передовой, борясь с раком или находясь в состоянии тяжёлой депрессии? Подвергалась ли она несправедливому отношению со стороны школы, были ли её разумные просьбы проигнорированы или отклонены? Может ли школа раскрыть и прояснить правду? 2. Как школа собирается взять на себя ответственность за смерть Юй Фэнцзюань? Как она намерена поступить с её семьёй и близкими? Какие будут сделаны приготовления по поводу её похорон и связанных с этим вопросов? 3. Как школа будет решать текущие и будущие проблемы, с которыми сталкиваются её преподаватели, особенно те, кто находится в ситуации, аналогичной Юй Фэнцзюань? Включая: незаконно завышенные рабочие часы, принуждение учителей, независимо от их компетенции, исполнять обязанности классных руководителей — особенно в старших классах — под угрозой увольнения, а также выплаты и премии, не соответствующие нагрузке. 4. Почему правда о смерти Юй Фэнцзюань была скрыта? Почему преподавателям и ученикам не разрешается высказываться или выражать скорбь, если они не искажают и не фабрикуют факты? Мы требуем полного объяснения. 5. Учитывая, что текущая модель преподавания абсолютно не соответствует результатам — т.е. вдвое больше учебных часов, но худшие академические показатели по сравнению с ситуацией десять лет назад — намерена ли школа реформировать эту систему? Прекратит ли она нарушение национальных трудовых законов, заставляя: учителей работать по выходным и в праздники, а учеников — посещать обязательные дополнительные занятия во внеурочное время? 6. Будучи «экспериментальной» средней школой и в соответствии с национальной политикой образования, поощряющей научное развитие и назначение научных заместителей директоров, восстановит ли школа традиционные мероприятия, такие как: научные фестивали, студенческие клубы, выездные учебные программы? Может ли школа гарантировать, что как физическому, так и психическому здоровью будет уделено достаточно времени и внимания? 7. С 2016 года школа усилила действия, нарушающие трудовое законодательство и положения Министерства образования. Что будет сделано для устранения этих нарушений? Кто возьмёт на себя ответственность за эти давние ошибки? 8. Кто несёт ответственность за: решения, приведшие к смерти Юй Фэнцзюань, сокрытие её состояния и использование незаконных методов для того, чтобы помешать преподавателям, ученикам и выпускникам законно и правдиво выразить свою скорбь? Кто — физическое лицо или группа лиц — принял эти решения? Как они будут привлечены к ответственности за свои неэтичные или бесчеловечные действия? 9. Какова фактическая система управления и принятия решений в школе сегодня? Соблюдаются ли демократические процедуры, включая: профсоюзы, права учеников и родителей? Или школа превратилась в «диктатуру одного» или «нескольких голосов»? Если такие недемократичные практики действительно существуют, каковы будут меры по устранению причин и ответственности за них? Эти вопросы — не личные жалобы. Это не заботы одного или нескольких человек, и уж точно не целенаправленные атаки на школу или какого-либо конкретного администратора. Напротив, это коллективный голос тревоги от многих из нас — выпускников, преподавателей и нынешних учеников — выражающий наши искренние и неотложные опасения. Что особенно глубоко меня огорчает — так это то, что до публикации этой статьи большинство учеников и преподавателей выбрали молчание и терпение перед лицом трагической судьбы учительницы Юй Фэнцзюань. Конечно, это молчание понятно — у многих есть личные причины и страхи, о которых они не могут говорить открыто. Но я всё же должен сказать: если бы это случилось десять лет назад, ученик обязательно выступил бы в тот же день, чтобы рассказать правду. А если скрывать нечего — пусть всё выйдет на свет, где каждый сможет увидеть и сам определить, что есть правда, а что — ложь. К сожалению, некоторых приучили, как блох под стеклянной крышкой — они больше не пытаются прыгнуть, даже когда крышки уже нет. Но не все забыли, что были рождены прыгать выше. Огонь невозможно укрыть бумагой. Поднимая эти Девять Вопросов, мы требуем от администрации Шаньдунской Экспериментальной средней школы — тех, кто сегодня представляет это учреждение — дать нам прямой и честный ответ: Станете ли вы соучастниками этой трагедии? Ответьте нам. Эта статья была завершена 31 мая — в день памяти Цюй Юаня, который утопился в реке Мило. Завтра, 1 июня, — Международный день защиты детей. Что глубоко нас опечаливает — так это то, что учительница Юй Фэнцзюань никогда больше не сможет провести этот день со своим собственным ребёнком. Подобно тому, как жертва Цюй Юаня не разбудила царство Чу, которое в итоге погибло, — что принесёт смерть Юй Фэнцзюань в будущее Шаньдунской Экспериментальной средней школы? День защиты детей, который Юй Фэнцзюань и её ребёнок больше никогда не разделят — не станет ли он общей судьбой ещё большего числа учителей и учеников в этой «машине, поедающей людей», в которую превратилась школа? Хотя эта статья написана твёрдым и непреклонным тоном, поднятые в ней вопросы отражают глубокую тревогу и искреннюю заботу бесчисленного количества выпускников. Потому что для нас Шаньдунская Экспериментальная школа — это не просто золотой бренд, которым можно хвастаться после выпуска, а место, которое мы когда-то по-настоящему любили — человек из прошлого, о котором мы храним тёплые воспоминания. «Горькое лекарство лечит болезнь». Те, кто боится «запятнать имидж школы», всего лишь украшают свои резюме блестящей эмблемой. А те, кто осмеливается указать на её болевые точки — это настоящие Бянь Цюэ, целители, видящие суть. Ответьте нам. Спасите детей.
20 мая — дата, наделённая оттенком романтики из-за созвучной каламбуры, некогда была «псевдопраздником», когда множество пар спешили зарегистрировать брак. Сегодня она постепенно превращается в более тихий «День любви». Именно в этот день в стенах некогда гордого учреждения с золотым именем, известного по всему Цзинаню и даже за его пределами, во всей провинции Шаньдун — Шаньдунской экспериментальной средней школы (山东省实验中学), обладающей почти 80-летней историей, произошло, возможно, самое шокирующее и трагическое событие за всё время её существования: Юй Фэнцзюань (于凤娟), учительница химии и классный руководитель, покончила с собой, выбросившись с верхнего этажа учебного корпуса во время школьных занятий — прямо на глазах у множества коллег и учеников. Госпожа Юй Фэнцзюань была классным руководителем выпускного 3-го класса. Она входила в число ключевых преподавателей со стажем, являлась учителем химии, прошедшей строгие письменные экзамены, и преподавала в школе более десяти лет. Она также готовила учеников к химическим олимпиадам и пользовалась широкой репутацией выдающегося педагога. Даже после того как ей был поставлен диагноз «рак», она безропотно продолжала неустанно трудиться на переднем крае образования. Какие же глубокие страдания и отчаяние могли толкнуть её на столь отчаянный шаг — во вторник, в обычный учебный день, на глазах у коллег и учеников, прямо на территории школы, где она провела десятилетие своей профессиональной жизни? Она отправила последнее сообщение семье, сняла обувь и носки у окна — знак того, что это был не несчастный случай и не чья-то вина, а обдуманный и отчаянный выбор — и прыгнула с шестого этажа, самого высокого доступного этажа в учебном здании, трагически оборвав жизнь, полную нереализованного потенциала. Что думала учительница Юй Фэнцзюань перед тем, как прыгнуть насмерть? Что она увидела в те последние мгновения? Мы уже никогда не сможем поговорить с ней, никогда не узнаем. Но вот что мы знаем наверняка: есть люди, которые не хотят, чтобы мы думали. Ещё меньше они хотят, чтобы мы видели. И уж тем более они не хотят, чтобы мы об этом говорили. Юй Фэнцзюань умерла 20 мая, но уже к 23 мая, менее чем через три дня, некий официальный орган организовал «церемонию прощания» и поспешно «проводил её в последний путь». Но было ли это настоящим прощанием? По словам её коллег, многие преподаватели, и мужчины, и женщины, плакали от беспомощности и скорби — но что ещё им позволили оставить, кроме слёз? Если это была всего лишь «обычная трагедия» или несчастный случай, то почему прощальные публикации отставных учителей, коллег и друзей в соцсетях были быстро удалены после публикации? Почему вопросы и посмертные слова выпускников на платформах, таких как Zhihu, исчезали вскоре после размещения? Почему поисковые запросы, связанные с Юй Фэнцзюань, ничего не выдают на основных китайских платформах социальных сетей и СМИ? Если смерть учительницы Юй действительно была просто несчастным случаем на территории школы, то почему мы не можем на неё взглянуть, поговорить о ней или хотя бы услышать правду?
ZH 中文
CN PageEN English
EN PageJP 日本語
RU Русский
RU Page山東省実験中学校への9つの問い —— 学校は「殺人者」となったのか？答えてください！
この文書は、山東省実験中学校の卒業生・在校生・教職員たちの懸念に基づいて書かれたものであり、2024年5月20日に発生した化学教師・于鳳娟（ユ・フェンジュアン）氏の悲劇的な自死を受け、同校における倫理的・教育的・制度的な深刻な問題を提起しています。著者はこの事件を、単なる個別の悲劇ではなく、学校内における長年の制度的劣化と道徳の崩壊が積み重なった末の「当然の帰結」として位置づけています。
さらに皮肉で、そして胸が張り裂けるように悲しいのは、于鳳娟（ユ・フェンジュアン）先生の不幸と悲劇的な死に関するすべての情報──彼女への追悼や記憶を綴ったオンライン投稿、この事件に関するいかなる情報も──が、中国国内の主要なSNSやメディアプラットフォーム上では一切見つけることができないという事実です。現在インターネット上で唯一見つけられるのは、彼女の公式な功績の痕跡のみです。たとえば、山東省実験中学の公式ウェブサイトには、未だに管理者によって削除されることのない、彼女の輝かしい履歴書が掲載されています。また、模範的な公開授業の報道記事や、2014年に彼女が学校の厳格な事務職採用試験に合格し、この名門校の最終候補に選ばれたことを告げる公告も見つかります。ここまで読むと、2014年に卒業したばかりで、教育への情熱と生徒への愛情に満ち、山東省実験中学での未来に希望を抱いていたあの于鳳娟先生が、2024年5月20日に起きたあの出来事、そして今日の結末を、果たして想像できただろうか──と思わずにはいられません。
これまでのところ、私たちが于鳳娟（ユ・フェンジュアン）先生のために感じている深い悲しみと激しい憤りの原因は、学校側が現在、教職員・在校生・卒業生に対して課している数々の妨害、制限、そして言論弾圧だけではありません。さらに悪質なのは、インターネット上のユーザーから違法に個人情報を取得し、強制的かつ威圧的に連絡を取るといった、違法な手段まで用いていることです。そして、于鳳娟先生の死の影響を芽のうちに完全に摘み取ろうとするあまり、学校当局はなんと「デマ」を流すことさえ厭いませんでした。虚偽のストーリーをでっち上げ、在校生に対して宣伝し、さらには“水軍”（ネット工作員）と思しきアカウントまで動員して、その嘘の物語を広めたのです。最初、学校側の公式見解は「于鳳娟先生は亡くなっていない」というものでした。次に、「ある高三（高校3年生）の女子生徒が学業の重圧に耐えかねて飛び降り、それを見た于先生が心臓発作を起こして死亡した」と説明が変わりました。さらに物語は“進化”し、「ある女子生徒がカンニングをしており、学校が処分を決め、于先生に通達させたところ、その生徒がプレッシャーに耐えきれず飛び降り、それが原因で于先生が心臓発作を起こして死亡した」という新たなストーリーになったのです。ここまでくると、山東省実験中学校の「物語創作能力」は確かに名門校にふさわしいものだと認めざるを得ません。地元の作家協会にも推薦できるレベルでしょう。しかし、動かしようのない証拠と事実を前にして、学校側はまだ、于鳳娟先生の死因を否定し続けるつもりなのでしょうか？ いや、彼女が亡くなったという事実そのものまで否定するつもりなのでしょうか？
として、そして四千年の歴史を持つ古都であり、強大な省都の中でも最も名高い中学校として、山東省実験中学は「誰のために存在しているのか」を理解していないのでしょうか？もちろん、学校は「生徒」のために存在しています。そして、生徒の教育を担うのは「教師」であるはずです。しかし、真実を隠蔽しようとするあまり、学校は互いに矛盾した、作り話のようなストーリーをでっち上げました。その行為は、10年以上教鞭を取り続けた中堅の優秀な教師の生死をまるで無視し、さらには生徒に対しても冷酷極まりない姿勢を露呈しています。学校の語る物語の中で、生徒たちはあたかも物語の道具に過ぎず、「飛び降り自殺をした役」「何度もカンニングを繰り返すが改心しない役」「親が違法な手段で介入してくる厄介者」など、注目をそらすための“設定”に使われているのです。生徒の自殺をねつ造し、教師の死を物語の素材にするような学校に、生徒や教師への「愛」が一片でもあると言えるでしょうか？ ある教師が「愛」について授業をしていたとき、ある生徒が「愛って何ですか？ 職業を愛することが愛ですか？ 教師になることは愛の形ですか？」と尋ね、その教師は何も答えられなかったという話を聞きました。こうした血のにじむような現実、そして教師や生徒に対するこのような冷酷な扱いを目の当たりにして、どうして「愛」について語ることができるでしょう？ どうやって愛せるというのでしょう？かつての実験中学では、生徒が卒業後に教師として母校に戻り、自分の子どもも再びこの学校で学ぶ、という伝統が何代にもわたって続いていました。ですが、今の学校に、教師や生徒が心からの愛着を持つことができるでしょうか？ もし、学校が生徒や教師を憎むようにさえなっているとしたら、その学校に何が残っているのでしょう？ そのような学校が、いったいどんな教育を提供できるというのでしょうか？1948年の創立以来77年にわたり、山東省実験中学は内戦の戦火と平和、建国後の試行錯誤、そして幾度もの教育制度改革を乗り越えてきました。時には校舎や校名さえも失いながらも、教育への努力を絶やすことなく続け、ついには「学力と徳育の両立」を体現する優れた教育機関へと成長してきました。しかし、今回の悲劇は、その77年の歴史の中でも前例のない、かつ最も痛ましい出来事であり、この学校が「最低限の倫理性」を今なお保持しているのか、「模範」として語られる資格があるのかさえ、疑問を抱かせるものです。こうした現状を前にして、私たちは問いかけざるを得ません——このままで、本当に未来の「後に続く者たち」は現れるのでしょうか？ 追悼の投稿や知乎（Zhihu）記事の「不審な削除」、于鳳娟教師の公式ネット上の足跡の「不審な存続」、そして複数の作り話の間に見られる「不審な矛盾」——これらすべての“偶然”のように見える出来事は、実際には校内のある人物による脅しの言動に起因している可能性があります。ある人物は、教職員と生徒の前で次のように豪語したとされています： 1. 「学校に不利なコメントをネットに投稿すれば、たとえ海外サイトであっても、3分以内に発信者を特定できる」 2. 「12345市長ホットラインですら、電話の発信者を追跡できる」 3. 「言うことを聞かないなら、クビにするぞ」 このような、法的なグレーゾーンすれすれの発言が存在していること自体、非常に深刻な問題です。実際、過去10年にわたり山東省実験中学は盲目的な拡張を進め、校舎の増設、学生の大量受け入れ、教員数の増加を行ってきました。その結果として、“発言力のある教員”や“問題児扱いされた教員”を「流刑」や「左遷」するための余地が数多く生まれました。公式ウェブサイトに掲載された教職員リストを見ると、まだ定年に達していないはずのベテラン教師の名前が不自然に削除されている例もあります。これらの事実を目にしてしまった今、これまで私たちが知り得た検閲、沈黙の強制、脅迫に至るまでの内容が、単なる噂や憶測に過ぎないとはもはや思えません。そしてもし、脅迫や強要、あるいは利益供与のようなやり方で人々が沈黙を選ぶとしたら、かつて山東省実験中学が私たちに与えてくれた精神や力は、すべて幻想に過ぎなかったということになってしまいます。「誰も気にしていない」とは決して思わないでください。今もこの学校を心から案じている人がいます。後輩たちを想い、かつて教わった先生や、たとえ教わったことのない先生であっても心に留めている人がいます。正義と真実は、数行の投稿削除や通報だけでかき消せるようなものではありません。 かつての山東省実験中学はどのような学校だったのか。教師も生徒も、母校にどれほどの誇りと愛情を抱いていたのか。近年入学した教師や生徒たちには、おそらくその実感は湧かないでしょう。今の生徒たちは、かつて高三（高校3年生）ですら週末に1分も授業がなかったことを想像できません。高一・高二（高校1年・2年）には夜間の自習や補講が一切なかったことも想像できません。放課後、家に急いで帰るのではなく、定期的にクラブ活動に参加するのが当たり前だったこと──この自由と主体性の文化は、多くの大学ですら実現できないレベルでした。携帯電話や電子機器も、学業に支障をきたさない限り緊急時の備えとして持ち込むことが許されていました。さらには、高校卒業後に大学に進んだ生徒たちの中には、「大学生活より高校の方が良かった」と語る者すらいたのです。今のような「山河四省」と揶揄される過酷な受験社会の中では、到底信じられないことでしょう。そして何より信じがたいのは、こうした自由と充実の中にあっても、山東省実験中学の成績は常に済南市でトップを維持していたということです。いわゆる「河北衡水モデル」に倣った管理強化型の中堅進学校を凌駕し、大学入試、推薦入試、特別才能枠、学術コンテスト、海外進学など、あらゆる面でリードしていました。なぜ、実験中学の卒業生であることが誇りだったのか？なぜ、履歴書の学歴欄をわざわざ高校から書き始めたのか？なぜ、山を越え川を渡って出会った同窓生に、まるで家族のような絆を感じたのか？それは、この学校が本当に特別な存在だったからです。そこはただの進学校でも、3年間を過ごすだけの中継点でも、平凡な高校でもありませんでした。人生において切り離すことのできない一章。ニーチェの哲学における「過去の自分」──今の自分を形作るうえで欠かせない存在。それは変化と成長の序章であり、自ら羽ばたき、自分らしさを発揮するための舞台でした。親友や心の通う仲間、あるいは将来の伴侶と出会い、絆を育んだ場所。初めて真に自分を表現し、自分の未来を能動的に切り拓くための無限の可能性が広がっていた場所だったのです。 では、今の山東省実験中学はどのような学校なのでしょうか？それは、高校1年生の段階からすでに週末・放課後に補習授業へと駆り出され、テスト対策と反復演習に溺れる「試験地獄の海」です。それは、監視カメラが一挙手一投足を見張る「パノプティコン（全監視）型教室」です。それは、クラブ活動や科学祭が形だけの「お飾り」と化し、本質を失った学校です。生徒を成績別に「速習クラス」「普通クラス」「ロケットクラス」などに分け、学力という冷酷な基準で「三六九等」に格付けする、冷徹なメリトクラシー（能力主義）の温床です。それは、生徒が自発的にクラスのWeChatグループやQQグループを作ることさえ禁じられている、まるで「シュタージ（旧東ドイツの秘密警察）」のような統制の場です。それは、生徒が法定3連休のうち1日しか休めず、教師は週7日授業をさせられ、年末ボーナスを半減されるような、教師と生徒にとっての「アウシュビッツ」のような場所です。分校の増設、分校区の設立といったブランド拡張で、校舎数も在籍生徒数も4〜5倍に膨れ上がったにもかかわらず、学業成績も評価も低下し、今ではかつて自校を模倣していた名も無き学校のやり方を逆に模倣しはじめています。たしかに、あなたは変わりました。そして一部の人は「目覚めた」とすら言うかもしれません。でも、あなたは何を得たのですか？かつて誇っていた「高校生の楽園」という称号は、もう失っても構わないのかもしれません。でも、かつて誰もが認めていた「済南市随一の名門」という地位はどうなりましたか？（もはや「省内一」とは言う勇気もありません──差が開きすぎて。）生徒たちの誇りと愛情は？教師たちの情熱と信頼は？そして、かつてこの学校に尽くした、生きていた一人の女性──于鳳娟（ユー・フォンジュアン）教師の命は？いったい、あなたは何を得たというのでしょうか、山東省実験中学？
当然ながら、本記事の主張には多くの反対意見があることでしょう。すでに私たちは別の場所で、保護者や生徒からの以下のような声を目にしています：「以前は親が苦労したが、今は生徒が苦労している」。その言外の意味は、「3年間の苦労が、以前よりも良い成果をもたらすのなら、それもやむを得ない」というものでしょう。また、「問題提起ばかりで解決策を出さないのは、ただの混乱を招く行為だ」と言う人もいるでしょう。これら2つの典型的な反応に対して、私たちはここであらかじめ答えを述べておきます。まず、前述の通り、確かにここ数年で学校の学業成績は一時的に回復したかもしれません。しかし、過去10年という長いスパンで見れば、明らかに急激かつ持続的な下落傾向にあります。多くの生徒や保護者は気づいているはずです：近年、山東省実験中学はすでに他都市のある学校に後れを取っています。10年前には到底考えられなかった話です。つまり、今の学校は教師にも生徒にも過酷であり、そのわずかな成績の「回復」は、まさに「毒を飲んで渇きを癒す」ようなものでしかありません。この根本問題に向き合わなければ、かつての名門も、いずれは「かつての栄光を語られるだけの、今では二流の進学校」として忘れ去られる運命にあるでしょう。その根本的な問題とは、拡張のし過ぎです。無謀な定員拡大、新しい校舎、分校の乱立──10年前と比べ、生徒数は2倍、3倍に増えています。ではお尋ねします。もしハーバード大学、イェール大学、MIT、スタンフォード大学が学部生の定員を20万人に拡大したら、現在の教育の質や世界ランキングを保てるでしょうか？もっと身近な例で言えば、清華大学や北京大学が10万人の学部生を受け入れたら、「985大学」の中で競争力を保てるでしょうか？恐らく不可能でしょう。私の両親が高校に通っていた時代、実験中学には4クラスしかなく、さらに全省からの選抜クラスが1つありました。その規模と生徒の質で、どうして全省のトップになれないはずがあったでしょうか？私の時代でさえ、本校には20クラスほどしかなく、分校も東校に小規模の寄宿舎付きのものが1つだけでした。あの頃、済南市で我々に肩を並べられる学校などあったでしょうか？では今、実験中学はいくつの校舎を持ち、いくつの分校があり、全体で何クラス、何人の生徒が在籍しているのでしょう？私は「生徒の出身（中学時点の学力）がすべてを決める」と言いたいわけではありません。ただ、これほどまでに制御不能な拡張をして、どうやって教育の質を保つのでしょう？このすべての生徒を「教育によって変革」できると、どこにそんな自信があるのでしょう？今や、商業的利益を追求し、自らの政治的履歴を飾るために、「定員の拡大」「設備の拡張」「勢力の拡大」という「三つの拡大政策」に邁進しています。その結果、かつての名門高校は、一部の管理職にとっての出世の踏み台、そして金儲けの手段になってしまいました。昇進した後には「やったぞ」とばかりに背を向けて去り、残された教師や生徒たちは混乱の後始末に追われます。こうした近視眼的で、短期的利益のために長期的安定を犠牲にする決定は、創立から約80年の歴史を誇るこの名門校を、道徳的にも教育的にも崩壊の淵へと突き落としかねません。私たちは、責任ある立場にある人たちが現実を直視し、今すぐ「懸崖勒馬（けんがいろくば＝土壇場で思いとどまる）」することを願っています。もしその重責に耐えられないのなら、他の職務に就いてください。このかつての黄金の看板にしがみつき、自分の経歴を飾るためだけに利用するのはやめてください。 2016年、私が母校を離れ、大学生になったばかりの頃、私は「母校を批判する——書きたくなかった一篇の記事」というタイトルの記事を書きました（QQスペースに掲載され、閲覧数は10万回を超えました）。なぜなら、かつて「生徒を中心に据え」、「生徒が主体的に成長できる無限の可能性を提供する」ことを理念としていた母校が、夏服と冬服を混ぜて着るといった些細なこと、あるいは異なる季節の制服を重ね着したという理由で、厳しい校則検査を始めたからです。私はとても複雑な気持ちでその記事を書きました。なぜなら、私は学校が変わったことを感じていたからです。かつての学校の規律は、原則や規範を重んじていたはずなのに、今では人としての在り方や学習とは無関係な、意味のない細かなルールばかりに執着するようになっていました。その記事は大きな反響を呼び、支持の声も多くありましたが、それ以上に批判の声も集まりました。多くの先輩や後輩たちは、私の言葉を理解してくれず、「母校の輝かしい名誉を汚している」と非難しました。中には、同級生や友人までもが、私をひそかにSNSでブロックしたり、陰で嘲笑したりする者もいました。もちろん、私は深く傷つきました。一つには、私の真心が理解されなかったこと、もう一つには、私は変化の兆候に気づいていながら、何の力も持たず、それを止めることができなかったからです。この話は、古代中国の故事「象牙の箸」に通じます。かつて、商の王・紂王が王位についた後、彼の家臣である箕子は、王が竹の箸から象牙の箸に変えたことに気づき、こう言いました。「商はもう長くないだろう」象牙の箸を使い始めれば、次は金や玉の器を欲しがり、次には珍味、錦衣、名馬、豪邸……と欲望は果てしなく広がっていき、やがて王朝は滅亡する。その予言は的中し、商王朝はやがて滅びました。これが「小さな兆しから大きな変化を見抜く」という故事の由来です。私も、実験中学の変化に「小さな兆し」を見て取りましたが、たった一つのブログ投稿では、その後の堕落の流れを止めることはできませんでした。あの頃、人々はこう言っていました——「そんなに大したことか？」「大げさすぎる」「余計な心配だ」しかし、今や“本当に大きなこと”が、ついに、そして避けがたく起きてしまいました。かけがえのない命が失われました。実験中学を心から愛していた一人の教師が、永遠にいなくなってしまったのです。 堕落——私はこの言葉を使わざるを得ません。ルシファーの堕落は人間と交わるための“降臨”だったと言われます。しかし、あなた——山東省実験中学——の堕落は、あなたに最も近しい存在である教師と生徒たちから遠ざかる“背離”です。あなたは彼らとの距離を、日々広げ続けています。2016年、校内集会で白線の内側に立たなかった、夏服と冬服を混ぜて着た——そんな些細な理由で、生徒を罰する校則を導入しました。私たちは声を上げませんでした——こんな些細な規律は、厳密に取り締まらなくても済むと思っていたからです。2018年、放課後や週末に「自発的な」補習が始まりました。私たちは声を上げませんでした——学校の成績が下がっていたので、ある程度の柔軟な対応は理解できると思ったのです。2020年、校内に監視カメラが全面的に導入され、電子機器の使用も全面禁止されました。私たちは声を上げませんでした——スマホ依存が若者の集中力に悪影響を与えるのは事実だからです。2022年、科学祭や部活動がすべて廃止されました。私たちは声を上げませんでした——「学業重視の時代」には、多少の課外活動時間があるだけでもありがたいと思ったからです。そして2025年、ついに、誰かが命を落としました。衝動的な十代の生徒ではありません。学校で10年以上教鞭を執り、生徒に慕われ、教育に情熱を注ぎ、がんを患いながらも第一線で授業を続けていた一人の中堅女性教員が、その命を、勤務中の校舎の中で、同僚と生徒たちの目の前で、自ら絶ちました。私たちは、まだ沈黙し続けるべきなのでしょうか？あなたが一歩一歩と堕ちていく様を、私たちはずっと見てきました。――かつては、生徒の主体性を最大限に尊重し、自由に未来を描けた「実験的な」学び舎。 → 成績至上主義に陥り、些末な規則に執着する選民学校。 → 圧力と競争が支配する「山河四省型」監獄のような高校。 → 何の個性もない平凡で鈍重な受験工場。 → そして今や、人を殺しうる場所へと変貌したのです。 もし、これが未熟な生徒の一時の衝動であれば、私たちはまだ誰の責任か迷ったかもしれません。しかし、これはベテランの、尊敬された教師の行動です。前述の通り、深く考え抜いた末の選択でした。それでも「自分には関係ない」と言えますか？この堕落を、私たちはどう止めればよいのでしょうか？創立77年の山東省実験中学が、初めて“人を殺した”——これから、何人が続くのでしょう？もし何も変わらず、あるいはもっと悪化し、生徒と教師への負荷が増し続けるなら……確かに、生徒は3年で卒業できます。しかし、教師は“卒業”できますか？逃げられますか？現在の教師は、かつての私たちの時代の倍以上の時間働いています。では、彼らの給料は倍になりましたか？彼らの休日は補填され、調整されていますか？彼らのストレスはどこで解消されるのでしょうか？生徒と教師は、もはや巨大な受験マシンの、ただの歯車なのでしょうか？これが、あなたの“最終的な堕落”です—— あなたはすべての人を「殺している」—— 肉体でなければ、魂を。悔い改めよ。 もはや、言葉だけでは足りません。私たちがいま、共に準備しているのは、かつて深く愛し、自らの人生の一部であった「山東省実験中学」に対する、公の問いかけです。しかしその母校は今、堕落し、もしかすると一つの命をも積極的に奪ってしまったのかもしれません。これは、于凤娟（ユ・フォンジュエン）教師のための正義を求めるだけではありません。これは、現在学校にいる教師や生徒たち、そしてこれから入学してくる未来の世代たちのための問いかけでもあります。彼らの運命はどうなるのでしょうか？堕落の下で押しつぶされるのか、それとも崖っぷちで再生されるのか？私たちは、山東省実験中学の公式な管理者に対し、以下の問いに対して公に回答するよう強く求めます： 1. 于凤娟（ユ・フォンジュエン）教師は、亡くなる直前まで癌を抱えながら最前線で教鞭を執っていたのか？あるいは深刻な抑うつ状態にあったのか？学校から不当な扱いを受けたり、正当な要望を無視されたり却下されたりしていたのか？学校は、これらの真相を公表し、明確に説明できますか？ 2. 学校は、于凤娟教師の死に対してどのように責任を取るつもりですか？彼女の遺族や親しい友人たちへの対応はどうなっていますか？葬儀や関連する手続きについて、どのような手配がされますか？ 3. 現在および将来の教員が直面する問題、とくに于凤娟教師と同様の立場にある教員への支援はどうなりますか？たとえば、法に反する長時間労働、担当科目や適性に関係なく強制的に担任（特に高三＝高校3年生）を任されること、それを拒否すれば解雇の脅しがあること、過重労働に見合わない給与や賞与の問題などに対して、学校はどのように対処しますか？ 4. なぜ于凤娟教師の死の真相が隠蔽されているのですか？事実を歪めず、捏造しない形での追悼や発言すら許されない理由は何ですか？この点について、学校の説明を求めます。 5. 現在の教育モデルは、実際の成果と著しく乖離しています（授業時間は2倍、それでも10年前より成績が悪化）。この制度の改革は行われますか？教師の週末や祝日を違法に拘束し、生徒の休暇を補習で奪う行為を是正しますか？ 6. “実験”高校である貴校は、国家の教育政策（科学副校長制度や科学教育の推進）に基づき、伝統ある科学祭や学生クラブ、研修旅行などを復活させる意志はありますか？身体的・精神的健康に配慮した十分な活動時間の確保は保証されますか？ 7. 2016年以降に強化された労働法や教育部規定に違反する慣行について、どのように是正されますか？これまでの過ちについては誰が責任を取りますか？ 8. 于凤娟教師の死につながった決定、彼女の状態に関する隠蔽、そして教員・生徒・卒業生による合法かつ事実に基づく追悼や表現を不当に妨げた違法行為は、誰が行ったものですか？このような非人道的・非倫理的な意思決定を下した個人または団体は、どのように責任を取りますか？ 9. 現在の学校運営・意思決定体制はどのようになっていますか？教職員組合や学生・保護者の権利など、民主的な手続きを尊重していますか？もしも“一言堂”や“数人による独裁”的な運営が存在する場合、その根本原因や責任者にはどのような処分がなされますか？ れらの問いは、個人的な不満ではありません。また、たった一人や数人の関心事でもなく、学校や特定の管理者に対する攻撃でもありません。私たち——卒業生、在校生、教師、そして多くの同窓生たちの——心からの懸念の声であり、誠実かつ切実な思いを込めた集団の声なのです。しかしながら、私が深く悲しく思うのは、この文章が公開される以前、于凤娟（ユ・フォンジュエン）教師の悲劇的な運命を前にして、圧倒的多数の生徒や教職員が沈黙と忍耐を選んだということです。もちろん、その沈黙には理由があります。多くの人が立場や利害関係の中で、口に出せない恐れを抱えているのです。それでも、私はこう言わなければなりません。——これが10年前に起きていたなら、その日のうちに誰か生徒が真実を暴いていたでしょう。そして、もし隠すべきことがないのであれば、太陽の下に晒し、誰もが注視する中で善悪を判断すればよいのです。残念なことに、ガラスの蓋の下で訓練されたノミのように、本来の跳躍力を忘れてしまった人もいます。けれども、すべての人が「高く跳ぶために生まれた」ことを忘れているわけではありません。紙では火を包み隠すことはできません。私たちが掲げたこの《九つの問い》は、いま現在、山東省実験中学を代表する管理者たちに対し、明確な回答を求めています。あなたたちは、この悲劇の共犯者になる道を選ぶのですか？どうか答えてください。 この文章が完成したのは5月31日、屈原が汨羅江に身を投げたことを記念する日でした。そして明日、6月1日は国際子どもの日です。私たちが深く悲しんでいるのは、于凤娟（ユ・フォンジュエン）教師が、もう二度と自身の子どもと子どもの日を過ごすことができないという現実です。かつて屈原の死が楚の国を目覚めさせることができず、結局その国が滅びたように、于凤娟教師の死は、山東省実験中学の未来に何をもたらすのでしょうか？于教師とその子どもが共に過ごすことのない子どもの日——この痛ましい運命は、今後もこの“人を喰らう”ような教育システムの中で、さらに多くの教師や生徒たちの身にも降りかかるのでしょうか？この文章は確かに強い口調で書かれています。しかし、その中にある問いかけは、私たち多くの卒業生が抱える深い憂慮と真心のあらわれなのです。私たちにとって、山東省実験中学は、卒業後に守るべき金看板ではありません。 かつて本当に心から愛した存在であり、過去の大切な“ひと”でもあったのです。「良薬は口に苦し」。「学校の名誉を傷つけるな」と言う人々は、単に自身の履歴書に光るバッジを飾ろうとしているにすぎません。しかし、痛みの根源を見抜き、それを指摘する勇気のある人こそが、本当の意味での扁鵲（ヘンジャク）——表面ではなく本質を見通す名医なのです。 答えてください。 子どもたちを、救ってください。
5月20日──その日付は、中国語の発音の語呂合わせから「愛の言葉」を連想させることから、かつては恋人たちが結婚登録に押し寄せる「準記念日」として知られていました。だが近年では、次第に静かな「愛の日」として姿を変えつつあります。まさにこの日に、かつては済南全域、さらには山東省全体にその名を響かせていた誇り高き名門校──創立からおよそ80年の歴史を持つ「山東省実験中学校（山东省实验中学）」において、校史上最も衝撃的で悲劇的な出来事が起こりました。化学教師であり、高校3年生のクラス担任を務めていた女性教員・于鳳娟（ユ・フェンジュアン）氏が、授業時間中に校舎の高層階から投身し、多くの教職員と生徒が見守る中でその命を絶ったのです。 于鳳娟（ユ・フェンジュアン）氏は、卒業学年である高校3年・3組の担任を務めていました。彼女は、学校の中堅教員層を支える中核的存在であり、厳しい筆記試験を通過して採用され、10年以上にわたり山東省実験中学校で教鞭を執ってきた化学教師でした。化学オリンピック等の競技指導にも尽力し、多くの人々から優秀な教育者として高く評価されていました。がんと診断された後も、彼女は第一線の教育現場に立ち続け、弱音を吐くこともなく、黙々と職務を果たしていました。そんな彼女が、火曜日の通常授業日の真っ只中に、10年以上も働いてきたこの学校の校舎で、同僚や教え子たちが見守る中、いったいどれほどの悲しみや怒りを胸に、絶望的な行動に至ったのでしょうか？彼女は家族に最後のメッセージを送り、窓辺に靴と靴下をきちんと脱ぎ揃えて残しました──これは事故でも、他人による強要でもなく、自らの意志による行動であったことを示しています。そして、教室が入る校舎の最上階である6階から身を投げ、その将来有望であったはずの命を、悲しくも絶つ選択をしたのです。 于鳳娟（ユ・フェンジュアン）先生は、飛び降りる直前に何を思っていたのでしょうか？最後の瞬間に彼女の目に映ったものは何だったのでしょう？私たちはもはや彼女と語り合うことはできず、その答えを知ることも永遠に叶いません。しかし、私たちにわかっていることが一つあります。それは──ある人たちは、私たちが「考えること」を望まず、「見ること」はもっと望まず、そして「語ること」など決して許したくないということです。于先生が亡くなったのは5月20日。しかしわずか3日も経たない5月23日には、ある公式機関がすでに「お別れの式典」を開催し、彼女を慌ただしく「見送った」と言います。ですが、それは本当に「ふさわしい別れ」だったのでしょうか？校内の同僚教師たちの証言によると、多くの男性教師、女性教師が無力感と悲しみに打ちひしがれて涙を流したといいます。しかし、彼らが残すことを許されたのは、その涙だけだったのではないでしょうか？もしこの出来事が、ただの「不幸な事故」や「よくある悲劇」に過ぎなかったのなら──なぜ退職教師や同僚たちのSNS上での追悼の投稿は、公開から間もなく削除されてしまったのでしょうか？なぜ卒業生たちが知乎（Zhihu）などのプラットフォームで投稿した質問や追悼の言葉はすぐに消されてしまったのでしょうか？なぜ主要な国内SNSやコンテンツプラットフォームで、于鳳娟先生に関する情報を検索しても、何も出てこないのでしょうか？もし彼女の校内での死が、ただの「悲しい事故」であるのなら、なぜ私たちはそれを「見てはならず」「語ってはならず」「聞いてはならない」のでしょうか？
Contact us
ZH 中文
CN PageEN English
JP 日本語
JP PageRU Русский
RU PageNine Questions to Shandong Experimental High School. Has the school become a killer? Please answer!
This document, written by concerned alumni, students, and faculty of Shandong Experimental High School, raises serious ethical, educational, and institutional concerns following the tragic suicide of chemistry teacher Yu Fengjuan on May 20th. The author frames this incident not as an isolated tragedy, but as a culmination of years of systemic decline and moral erosion within the school.
What makes this even more ironic, and heartbreaking is that all content related to Yu Fengjuan’s misfortune and tragic passing, including online tributes and remembrances, and any information about this incident, is nowhere to be found on major domestic social and media platforms. What can still be found online are traces of her official achievements: her glowing résumé still visible on the Shandong Experimental High School’s official website (yet to be taken down by administrators), reports of her model open classes, and even a public notice from 2014 announcing that she had successfully passed the school’s rigorous civil service entrance exam and had entered the shortlist to join this prestigious institution. Reading to this point, it’s hard to imagine that the Yu Fengjuan who, in 2014, had just graduated and held such passion for teaching and love for students, and who looked forward with such hope to her career at Shandong Experimental High School, could have ever foreseen what would happen on May 20 — or what would become of her today.
Up to now, what fills us with even greater sorrow and outrage on behalf of Teacher Yu Fengjuan is not only the countless obstacles, restrictions, and suppression currently imposed by the school on its teachers, students, and alumni, but also its use of illegal means — including unlawfully acquiring users’ real personal information from the internet, and coercively contacting them through a mix of soft and hard tactics. Even worse, in an attempt to completely smother the impact of Yu Fengjuan’s death at its root, the school authorities did not hesitate to spread falsehoods — fabricating stories, spreading these narratives among current students, and even dispatching online accounts (possibly hired trolls) to promote these blatantly false tales. At first, the official school narrative was that Yu Fengjuan had not died. Then, it shifted: a senior female student had allegedly jumped under academic pressure, and Yu had died from a sudden heart attack as a result. Later still, the story was upgraded — a female senior student was caught cheating, and when the school asked Yu to inform her of the disciplinary action, the student couldn’t take the pressure and jumped, which in turn supposedly led to Yu suffering a heart attack and dying. One must admit — Shandong Experimental’s storytelling abilities are indeed worthy of a prestigious school. Their narrative inventions could earn them a seat in the local writers’ guild. But in the face of irrefutable facts and hard evidence, can the school authorities still deny the cause of Yu Fengjuan’s death — or even the fact that she died at all?
As a prestigious school committed to education and nurturing talent, as a key stage in the pre-higher education system, and as the most renowned secondary school in a 4,000-year-old historic city and a powerful provincial capital — does Shandong Experimental High School not understand who it exists to serve? Of course, it is the students. And the ones entrusted with educating them are the teachers. Yet in its effort to cover up the truth, the school has created contradictory and fabricated stories — and in doing so, it has shown not only utter disregard for the life and death of a dedicated teacher who had served for over 10 years, but also shocking indifference toward its students. Students, in the school's narrative, are expendable plot devices — used to deflect attention by making them the ones who jumped to their deaths, or who repeatedly cheated and refused to reform, or whose “troublesome” parents used illicit connections to interfere. What kind of school fabricates a student suicide, and turns a teacher’s death into storytelling material? Can such a school be said to hold even a shred of love for its students or its teachers? It's no wonder the author heard of a teacher who, when giving a lesson on the topic of “love,” was left speechless when students asked: What is love? Is loving your profession love? Is being a teacher a form of love? In the face of such bloody, brutal reality, and such callous treatment of both teachers and students, how could that teacher answer? How could they love? In the past, the school was a place where students returned to teach after graduation; where children of alumni enrolled once again, continuing the tradition across two or even three generations. But what kind of deep affection can teachers and students possibly hold for today’s school? If a school has even come to hate its students and teachers, then what remains? What kind of education can such a school offer? Since its founding in 1948, over the course of 77 years, Shandong Experimental High School has weathered wars and peace, political turmoil, and multiple reforms to the education system. It has even lost its campus and name at times, yet it never ceased striving to educate, eventually becoming a model of both academic and moral excellence. Now, this tragedy — unprecedented in its history — is not only the most brutal and grievous event the school has ever faced, but also one that calls into question whether the institution retains even the most basic moral integrity or any right to be seen as a role model. It forces us to ask: At this rate, will there be anyone left to come after? The “suspicious disappearance” of tributes and Zhihu articles, the “suspicious survival” of Teacher Yu’s official internet footprints, and the “suspicious contradictions” between multiple fabricated stories — all of these so-called “coincidences” may in fact stem from threats made by certain individuals within the school. It is said that someone once publicly boasted in front of teachers and students: 1. “Anyone who posts negative comments about the school online — even on foreign websites — can be tracked down within three minutes.” 2. “Even the 12345 Mayor’s Hotline can be backtracked to identify the caller.” 3. “If you dare not follow instructions, I’ll have you fired.” Statements like these — some of which border on illegality — are alarming in themselves. In reality, over the past ten years, Shandong Experimental has pursued blind expansion — adding more campuses, massively increasing enrollment, and multiplying the number of teaching positions. As a result, the school has gained many new spaces where it can “exile” or “banish” outspoken or unwelcome teachers — those deemed “troublemakers” for speaking up. In fact, from the faculty list posted on the school's official website, some teachers who had served for many years and had not yet reached retirement age appear to have been quietly removed. Given these facts, we can’t help but believe that the content we’ve seen — from censorship to silencing to intimidation — is not baseless rumor. And if people choose silence out of fear of threats, coercion, or manipulation, then what happens to the spirit and strength that the old Experimental School once instilled in us? Wouldn’t it all be reduced to nothing but illusions? Don’t assume no one cares. There are still people who care deeply about this school, about their juniors, and about the teachers who taught them — or even those who didn’t. Justice and truth cannot be erased with a few words or a few clicks. What was Shandong Experimental High School once like? How deep was the pride and love that every student and teacher felt for the school? Those who joined the school in recent years — teachers and students alike — likely cannot begin to comprehend it. Today’s students can’t imagine that even senior students in Grade 12 didn’t have to attend a single minute of class on weekends. They can’t imagine that Grades 10 and 11 had no evening study sessions or extra make-up classes. They can’t imagine that, after school in Grades 10 and 11, instead of rushing home, students participated in scheduled club activities — a level of student engagement and autonomy that even many universities can’t match. They can’t imagine a time when mobile phones and electronic devices were allowed on campus as long as they didn’t interfere with studies, in order to support emergency needs. They can’t imagine how many students, after entering university, actually said that high school life at the School was better than college — a sentiment almost unimaginable in today’s highly pressurized “Four Provinces” pseudo-collective atmosphere. And most unimaginable of all: despite all this freedom and well-being, Shandong Experimental still consistently led the city of Jinan in academic performance — ahead of certain rigid, pressure-intensive schools modeled after the “Hebei H**gshui Model,” whether in college entrance exams, special admissions, talent tracks, academic competitions, or overseas applications. Why was being a student of Shandong Experimental such a point of pride? Why did people even start their résumés with their high school education? Why did people, when recognizing fellow school alumni — even from across mountains and rivers — feel an immediate bond like that of family? Because the school used to be that special. It wasn’t just a place to produce mechanical exam machine, or a three-year holding tank for a routine life, or a plain and ordinary high school. It was an irreplaceable chapter in life — the kind of formative period that Nietzsche described as the essential “past you” without which the present “you” could not exist. It was the prologue to personal transformation, where you grew, spread your wings, and became who you are. It was the stage for friendships, for soulmates, even for lifelong partners to meet and bond. It was the first place where you truly expressed yourself, and where you were given boundless space to actively shape your future. And what is Shandong Experimental like today? It is a place where Grade 10 students are forced into extra classes on weekends and evenings from the very start — a sea of test prep exercises and overwhelming exam drills. It is a “panopticon” classroom where surveillance cameras watch your every move. It is a school where club activities and the science festival have been reduced to hollow displays, just for show. It is a place of strictly stratified classrooms — where students are separated into fast and slow tracks, “rocket classes,” and ranked into levels of academic “worth,” making it a meritocracy at its coldest and most unforgiving. It is a place where students are forbidden from creating their own WeChat or QQ groups, likened here to a "Stasi-style" control. It is a school where students are given just one day off for three-day national holidays, and teachers are forced to teach seven days a week while having their year-end bonuses slashed — a system likened to an "Auschwitz" for teachers and students. Even with the brand expansion — adding multiple branch campuses and satellite schools, growing four- to fivefold in size — the school’s academic performance and reputation have fallen behind, now copying from lesser-known institutions that once tried to imitate it. Yes, you have changed, and some might even say you’ve “woken up.” But what have you gained? The title of “a paradise for high school students” may not matter anymore. But what about your position as the undisputed No.1 school in the city? (I dare not even say the province now — the gap is too wide to mention.) What about students’ pride and emotional attachment to you? What about teachers’ commitment and recognition? What about the life of Yu Fengjuan, a living, breathing woman who once served this school? What exactly have you gained, Shandong Experimental High School?
Naturally, there will be many voices of opposition to the views expressed in this article. We've already seen, elsewhere, some parents and students commenting on the recent changes at Shandong Experimental: “In the past, the school was hard on parents; now, it’s hard on students.” Their implication is that enduring three years of hardship yields better results than before. Others will surely say: “You’re only raising problems without offering solutions — that’s just being disruptive.” We respond to both of these common reactions here: First, as stated earlier, while the school’s academic performance has rebounded compared to three or four years ago, when viewed over the span of the past ten years, it has actually been on a steep and steady decline. Many students and parents are aware: in recent years, Shandong Experimental has already fallen behind certain schools in other cities — a notion that would have been unthinkable a decade ago. So yes, today’s school makes both students and teachers suffer, and the small amount of recovery achieved can only be called “drinking poison to quench thirst.” If Shandong Experimental does not address its fundamental problems, it will soon become like those once-renowned but now forgotten schools — formerly elite, now “second-tier” in college admissions. The core issue is simple: over-expansion. Massive enrollment increases. New campuses. Branch campuses. Compared to ten years ago, the number of students has doubled or tripled. Let me ask: If Harvard, Yale, MIT, or Stanford expanded their undergraduate enrollment to 200,000 students, could they maintain their current quality and global ranking? Or closer to home — if Tsinghua and Peking University suddenly admitted 100,000 undergraduates each, could they still compete among China’s elite “985 universities”? Highly unlikely. When my parents attended high school, the entire Experimental School had just four classes, plus a provincial-level admissions class — with such a scale and student quality, how could it not lead the province? Even in my own time, the main campus had only around 20 classes, and just one small boarding branch campus in the east. Back then, in the city of Jinan, who could rival us? But now, how many campuses does the school have? How many branches and classes in total? And how many students? I'm not claiming that a student’s academic background at entry determines everything — but with such uncontrolled expansion, how can educational quality be maintained? What confidence does the school have that all these incoming students can be truly educated and transformed? Nowadays, in the pursuit of commercial gain, for the sake of personal political résumés, the school has embraced a policy of triple expansion — expanding enrollment, infrastructure, and influence. In doing so, it has turned the high school into a stepping stone and private vault for a few individuals’ promotions in the administration. Once promoted, they pat themselves on the back and leave, while the teachers and students are left to deal with the mess. This kind of short-sighted decision-making, which sacrifices long-term well-being for short-term gain, may well push this nearly 80-year-old prestigious school into a moral and professional abyss, unworthy of the name it once bore. We hope those responsible wake up to reality and stop before it’s too late. If they cannot carry the burden, they should step aside and find other posts, rather than clinging to a once-golden institution just to burnish their own reputations. Back in 2016, not long after I had just left my alma mater and become a university student, I wrote an article titled: “Criticizing My Alma Mater — An Article I Didn’t Want to Write” (published on QQ Space, with over 100,000 views). I wrote it because my alma mater — which had once prided itself on being “student-centered” and on its mission to “provide boundless opportunities for student-driven development” — had started launching strict disciplinary inspections over something as trivial as students mixing summer and winter uniforms, or wearing one season’s uniform over another. I wrote that article with a very heavy heart, because I felt a change: In the past, the school cared about principles and norms in its discipline — not these petty and meaningless rules that had nothing to do with being a decent person or a successful learner. That article became a lightning rod, gaining both a lot of support and even more criticism. Many of my seniors and juniors in school didn’t understand or support me. They thought I was “tarnishing the golden reputation” of our alma mater. Some of my own classmates and friends quietly unfriended me, blacklisted me, or mocked me behind my back. Of course I was heartbroken — Partly because people didn’t understand my sincerity, And partly because, even though I saw what was happening, I had no power to stop it. It reminds me of the ancient Chinese story: After King Zhou of Shang ascended the throne with much promise, one day his adviser Ji Zi saw that he had replaced bamboo chopsticks with ivory chopsticks. Ji Zi immediately warned: "Shang will not last much longer." Because if you use ivory chopsticks, you’ll want gold and jade utensils. Then you’ll crave exotic delicacies, followed by silks, carriages, horses, palaces… Eventually, the Shang dynasty did collapse under King Zhou’s excess. That’s the origin of the phrase “seeing the big picture in the small signs.” Unfortunately, even though I recognized these early signs in Shandong Experimental’s transformation, one blog post couldn’t stop the school’s ongoing decline. Back then, people dismissed the concerns: “What’s the big deal?” “You’re overreacting.” “You’re worrying too much.” But now — the “big thing” has finally and unavoidably happened. A precious human life is gone. A teacher who once deeply loved Experimental is gone forever. Degeneration! I must use this word. The fall of Lucifer was said to be a descent to join humanity. But your fall, Shandong Experimental, is a descent away from those closest to you — your teachers and students — growing ever more distant from them. In 2016, you started enforcing petty rules, like punishing students for not standing exactly within the white lines during assembly, or for mixing summer and winter uniforms. We said nothing — because such trivial discipline could be overlooked or enforced at discretion. In 2018, you began “voluntary” make-up lessons after school and on weekends. We said nothing — because the school's declining performance seemed to justify flexible measures. In 2020, school-wide surveillance cameras and a ban on electronic devices were imposed. We said nothing — since phone addiction truly could hurt teenagers’ focus. In 2022, you canceled the science fair and all student clubs. We said nothing — thinking that maybe in an age of “academic pressure,” even a little extra-curricular time was enough. And now it is 2025 — and finally, someone has died. Not an impulsive teenager, but a core faculty member, an outstanding woman who had taught for over ten years, who chose to end her life publicly on school grounds. Can we still remain silent? We’ve watched you sink step by step: From a school that gave students boundless space for self-driven development, to an elitist, performance-obsessed institution obsessed with trivial rules, to a “pressure cooker” high school echoing the worst of the "Shan-He Four Provinces" system then to a numb and ordinary factory school, And now… a place that has essentially become an execution ground. If this had only been an impulsive act by a young student, perhaps we could still hesitate to assign blame. But this was a teacher — a veteran, respected educator — whose decision, as described above, was the result of deep, deliberate contemplation. Can anyone still claim this tragedy has nothing to do with them? How else can we stop your fall? This is the first person to be “killed” by Shandong Experimental in its 77-year history — how many more will follow? If nothing changes — or worse, if things continue to deteriorate — and the burden on students and teachers keeps growing… Yes, students may leave after three years. But can teachers “graduate” and escape as well? Teachers today work twice as many hours as we did in our time — Have their salaries doubled? Have their rest days been restored? Where can they release their overwhelming stress? Are students and teachers now just two gears in a giant, synchronized exam machine? This is your final degeneration — You are killing everyone — if not their bodies, then their souls. Repent. At this point, words are no longer enough. What we are preparing to do — together — is to pose a public challenge to the Shandong Experimental High School we once loved deeply, a school that was once part of our very lives, but which has now degenerated, and perhaps even actively taken a life. This is not only a demand for justice on behalf of Teacher Yu Fengjuan, but also a demand made for the sake of current teachers and students, and for generations yet to arrive. What will their fate be — crushed under degeneration, or reborn at the edge of the cliff? We call on the official administration of Shandong Experimental High School to publicly respond to the following questions: 1. Was Teacher Yu Fengjuan, in her final days, still teaching on the front lines while battling cancer or in a state of severe depression? Did she suffer unfair treatment from the school, or were her reasonable requests ignored or denied?Can the school disclose and clarify the truth? 2. How does the school plan to take responsibility for Yu Fengjuan’s death? How will it handle matters regarding her surviving family and close friends? What arrangements will be made for her funeral and related matters? 3. How will the school address the ongoing and future challenges faced by its teachers, especially those in situations similar to Yu Fengjuan's? This includes: Illegally excessive working hours, forcing teachers, regardless of fit, to act as homeroom instructors — especially for senior classes — under threat of dismissal, and compensation and bonuses that do not match their workload. 4. Why has the truth about Yu Fengjuan's death been concealed? Why are teachers and students not allowed to speak out or express grief, so long as they do not fabricate or distort the facts? We ask for a full explanation. 5. Given the current teaching model is grossly mismatched with its results — i.e., twice the teaching hours, yet worse academic outcomes than ten years ago — will the school reform this system? Will it stop violating national labor laws by occupying: teachers’ weekends and holidays, students’ breaks with compulsory supplementary lessons? 6. As an “experimental” high school, in line with national education policy encouraging scientific development and the role of science vice-principals, will the school restore traditional programs such as: Science festivals, Student clubs, and Field study activities? Can the school ensure that both physical and mental health activities are given sufficient time and attention? 7. Since 2016, the school has intensified actions that violate labor laws and the Ministry of Education regulations. What will be done to rectify these violations? Who will take responsibility for these long-standing mistakes? 8. Who is accountable for: The decisions that led to Yu Fengjuan’s death, the cover-up of her condition, and the use of illegal methods to block teachers, students, and alumni from legally and factually expressing their mourning? What individual or group made these decisions? How will they be held responsible for their unethical or inhumane actions? 9. What is the actual system of governance and decision-making within the school today? Does it honor democratic processes, including: Faculty unions, Student and parent rights? Or has the school devolved into a “one-voice” or “few-voices” dictatorship? If such undemocratic practices exist, how will the root causes and responsible parties be addressed? These questions are not personal grievances. They are not the concerns of just one or a few individuals, nor are they targeted attacks on the school or any particular administrator. Rather, they are the collective voices of concern from many of us — alumni, graduates, teachers, and current students — expressing our heartfelt worries with sincerity and urgency. What saddens me deeply, however, is that before this article was published, the majority of students and teachers chose silence and endurance in the face of Teacher Yu Fengjuan’s tragic fate. Of course, that silence is understandable — many have personal stakes and fears they cannot speak about openly. But I still must say this: If this had happened ten years ago, a student would have come forward on the very day to reveal the truth. And if there is nothing to hide, let us place it under the sunlight, where all can watch and judge right from wrong. Sadly, though some have been trained like fleas under a glass lid — unable to jump even when the lid is gone — not everyone has forgotten that they were born to leap higher. You cannot cover fire with paper. By raising these Nine Questions, we demand that the administrators of Shandong Experimental High School, those who represent the institution today, answer us plainly: Will you choose to become accomplices in this tragedy? Answer us. This article was completed on May 31st, the memorial day of Qu Yuan, who drowned himself in the Miluo River. Tomorrow, June 1st, is International Children’s Day. What saddens us deeply is that Teacher Yu Fengjuan will never again be able to spend a Children’s Day with her own child. Just as Qu Yuan’s sacrifice failed to awaken the State of Chu — which ultimately perished — what will Yu Fengjuan’s death bring to the future of Shandong Experimental High School? The Children’s Day that Yu Fengjuan and her child will never share again — will this become a fate shared by more teachers and students in the “man-eating” machine that the school has become? Though this article speaks in a firm and unyielding tone, the questions it raises reflect the deep concern and genuine care of countless alumni. Because for us, Shandong Experimental is not just a golden brand to protect after graduation, but a place we once truly and deeply loved — a person from our past, whom we remember fondly. “Bitter medicine cures the illness.” Those afraid of “tarnishing the school’s image” are merely decorating their resumes with a shiny badge. But those who dare to identify its pain points — they are the true Bian Que, the healer who sees beneath the surface. Answer us. Save the children.
On May 20, a date imbued with a sense of romance due to a phonetic pun — once a "quasi-holiday" crowded with couples registering for marriage — now gradually becoming a quieter "Day of Love." On this very day, the once-proud, golden-nameplate institution that resonated throughout Jinan and even across all of Shandong — Shandong Experimental High School (山东省实验中学), a prestigious school with a history nearing 80 years, experienced perhaps the most shocking and tragic event in its history: Yu Fengjuan (于凤娟), a female chemistry teacher and homeroom instructor at the school, chose to end her life by leaping from a high floor of the teaching building during school hours, in front of many teachers and students. Ms. Yu Fengjuan was the homeroom teacher for Class Three of the graduating cohort. She was a core member of the school's mid-career teaching faculty, a chemistry teacher who had passed strict written examinations and had taught at the school for over ten years. She also guided students in chemistry competitions and was widely regarded as an outstanding educator. Even after being diagnosed with cancer, she continued working tirelessly on the front lines of education without complaint. What tremendous grief and resentment could have led her to take such desperate action on a Tuesday, during a normal school day, in front of her colleagues and students, inside the very campus where she had spent over a decade of her professional life? She sent her final message to her family, took off her shoes and socks by the window — a sign that it was not an accident or caused by others, but a deliberate and despairing choice — and jumped from the sixth floor, the highest accessible floor in the teaching building, tragically ending a life that still held so much promise. Before she leapt to her death, what was Teacher Yu Fengjuan thinking? What did she see in those final moments? We can never speak to her again, never know. However, what we do know is this: some people don’t want us to think, even less do they want us to see, and they absolutely do not want us to speak about it. Yu Fengjuan died on May 20, yet by May 23, in less than three days, some official body had already organized a “farewell ceremony” and hastily "sent her off." But was this really a proper farewell? According to feedback from fellow teachers at the school, many male and female colleagues wept with helplessness and sorrow — but what else were they allowed to leave behind except their tears? If this had merely been a case of “ordinary misfortune or tragedy,” then why were the memorial posts by retired teachers, peers, and colleagues on social media hastily removed shortly after they appeared? Why were the questions and tributes by alumni on platforms like Zhihu deleted soon after being posted? Why did searches related to Yu Fengjuan yield nothing on major domestic social media and content platforms? If Teacher Yu’s death on campus were truly just a tragic accident, why can’t we look at it, talk about it, or even hear about it?